Российская промышленность продолжает блуждать в потемках кризиса, игнорируя команду президента на выход экономики из рецессии.
Новый виток промышленного спада, начавшийся в январе, по итогам февраля ускорился вдвое.
Как сообщил Росстат, промпредприятия сократили выпуск на 3,7%. Месяц назад спад составлял 1,9%, а в декабре статистика видела промышленный рост (на 2,1%) — первый с начала пандемии.
Накопленный итогом с начала года промышленность снижается на 3,8%, что даже больше падения за весь прошлый год (3,6%).
Зоной бедствия остается сектор добычи полезных ископаемых, рухнувший в прошлом году рекордно 26 лет.
Резкий рост добычи угля (+11,4%) и «прочих полезных ископаемых» (+13,1%) оказался бессилен исправить общую картину.
Спад в сырьевой промышленности с январских 7,4% ускорился до 8,9%, переписав антирекорд с начала 1990х.
Несырьевой сектор, где Росстат видел бурный рост в ноябре и декабре, также вернулся в зону рецессии: январское падение на 0,2% к февралю превратилось 2,4%.
Общая цифра по промышленности — минус 3,7% — оказалась почти вдвое хуже консенсус-прогноза опрошенных Reuters аналитиков, которые ждали падения на 2%.
Результат мог бы быть еще плачевнее, если бы не экстремально холодная погода, отмечает главный ING по России и СНГ Дмитрий Долги: при средней температуре минус 14 градусов по Цельсиую выработка электроэнергии и тепла подскочила на 7,4% в феврале и 8,1% — за два месяца с начала года.
Статистику промышленности «подпортил календарь», указывает экономист Райффайзенбанка Станислав Мурашов. Год назад в феврале было на 1 день больше, и этого эффекта промышленный спад составил бы только 1,3%, оценивает он.
Тем не менее, тот факт, что промышленность оказалась в глубоком минусе, даже несмотря на резкое увеличения расходов бюджета (+25% в феврале), показывает «хрупкость» восстановления экономики, считает Долгин.
От последнего предкризисного месяца — марта-2020 — промышленность отделяет всего 0,8%, а это значит, что потенциал для «легкого роста» исчерпан, предупреждает он.